О военных годах, сбежавшей невесте и настоящей любви. История 92-летней жительницы НАО

Валентина Григорьевна Хатанзейская, в девичестве Назарова, встречает нас в красном платье с отложным воротничком, на шее женщины переливаются плетёные из бисера бусы. Прежде чем поговорить, предлагаем сделать фото. Валентина Григорьевна с радостью соглашается, подходит к зеркалу причесать волосы и садится напротив окна.

- Так у меня лицо светлее будет. Лучше с этой стороны меня фотографировать, погодите, я пересяду, - улыбается героиня нашего материала.

Всем бы так в 92 года прихорашиваться у зеркала и поворачиваться к фотографу рабочей стороной лица. Внучка Валентины Григорьевны Юлия смеётся:

- Пока вас ждали, она уже два раза губы успела подкрасить! Одеколоном надушилась!

Когда фотографии сделаны, Валентина Григорьевна неспешно пересаживается на другую сторону дивана, поворачивается стороной, которой лучше слышит и начинает рассказывать историю своей жизни.

Родилась Валя в 1929 году в небольшом северном посёлке Шидрово Архангельской области.  У семьи Назаровых был двухэтажный деревянный дом, построенный ещё в начале ХХ века.

- Семья большая была, у дедушки и бабушки трое детей было. Двум старшим сыновьям дома построили, а младшему сыну Григорию – моему отцу, оставили половину родительского дома. В одной части дома жили бабушка и дедушка, в другой мы: мама, папа и мои сёстры Вера и Анна, брат Минька. Минька это по-деревенски, а так Михаил, - рассказывает Валентина Григорьевна.

Она вспоминает холодные архангельские зимы. В доме напротив у маленькой Вали жила подружка. Зимой по снегу босиком они бежали через дорогу: обувь надо было беречь, мама не давала валенки. Прибегут и сразу на печь, отогревать красные пальцы-ледышки.

В первый класс дети пошли в Шидрово, третий-четвёртый класс приходилось идти за три километра в школу в соседнем посёлке. Началась война.

- Я помню тот день. Мне недавно исполнилось 12 лет, гуляли с подружкой по полю. Приходим домой: все плачут – война. Что за война? В войнушки что ли кто-то играет? – вспоминает рассказчица.

Пятый класс стал последней ступенью школьного образования. Вместе с соседскими ребятами Валентина отправлялась в школу в Усть-Ваге. Село находилось за пять километров от Шидрово, перебираться нужно было через ручей на лодке. У чьих родителей лодка была, те и перевозили.

-Помню, дети кричат во дворе: «Ва-а-ля, идёшь?» Я кричу маме: «Давай скорее!» Она вытаскивает чугун картошки, говорит: «Ой, сырая ещё». Да ничего! В карман положит мне три картофелины. Уже в лодке ребята говорят: «Валя, у тебя заяц в картошке побывал». Ничего, я всё равно съем, голод ведь. С собой носили ножик. После ручья шли через капустное поле. Саму капусту срезали, а кочерыжка оставалась. Выдернешь, вычистишь и ешь. Все так делали, - говорит женщина.

Небогато в те времена жили многие.  От рук кулаков погиб отец. В довоенные годы он раскулачивал зажиточных крестьян, те получили сроки, а во время войны вышли. Дети раскулаченных решили отомстить за родителей.

- Помню к нам вечером пришли гости, отец достал чекушку, мама накрыла на стол. Взрослые общались, играла гармонь. Потом что-то произошло, один из гостей оказался с ножом в дверях. Мама нас сразу на печь, шторку закрыла, мы с сёстрами сидим, боимся пошевелиться. Всё утихло, разошлись. Потом стук в дверь. Отец идёт к открывать, мама ему говорит: Гриня, она всегда его так ласково называла, обожди. Папа не послушал. Спрашивает: кто? Отвечают – свои. Дверь открыл, спиной повернулся, хотел отойти и ему выстрели в сердце. Он сразу упал, - вздыхает женщина. Эта картинка из детва прочно врезалась в её память: темнота, страх и незнание, что будет дальше.

В сорок первом на фронт ушли брат Михаил и сестра Анна. Мама с детьми осталась одна. Когда Валентине исполнилось 15, её отправили в Архангельск.

- Мамин брат сказал: отправляй девку из деревни, иначе будет колхозницей. Денег не было, мамина сестра выручила, дала два рубля пять копеек, купили билет на теплоход. Сутки я плыла до Архангельска, - рассказывает Валентина Григорьевна.

В Архангельске 15-летняя Валя поступила учиться. В школе фабрично-заводского обучения  готовили будущих слесарей, туда и поступила.

- Хотелось на токаря, но специальности чередовались, - отмечает героиня.

Самое яркое воспоминание той поры – День Победы. Его она встретила 16-летней девчушкой. В этот день в городе прекратили работу все фабрики и заводы, жителей отправили на площадь радоваться благой вести. Люди кружились, танцевали друг с другом, не могли поверить, что страшные военные годы закончились. До сих пор 9 мая Валентина Григорьевна ждёт с особым трепетом.

Отучившись в ФЗО, женщина девять лет работала слесарем на лесопильном заводе. Хотелось уйти, но начальство никак не желало отпускать молодых специалистов. Тогда на пути рассказчицы повстречался Василий. Он придумал, как освободить девушку от работы. Вместе они подошли к бригадиру, рассказали, что влюблены друг в друга и хотят ехать в Белоруссию.

-Ему я, конечно, сказала, что в такую даль не поеду, к себе домой хочу. Замужество мне тоже ни к чему было, решили так жить. Приехали в Шидрово, он устроился трактористом, а мне работать не давал. Очень ревнивый был! На работу пойдёт, а меня на ключ закроет. Я поплачу, а что делать? Гулять выходим, он мне говорит, что надеть. Наряды сам покупал. В магазин идём, я продукты выбираю, а он платит. У него все деньги были, - рассказывает Валентина Григорьевна.

Вечерами к девушке приходила мама. Сядут на крыльцо, обнимутся, поговорят. Антонина Ивановна жалела дочь: днём зайдёшь, дёрнешь дверь – закрыто. В одну из таких встреч Валентина решила – пора бежать. 

Василий уходил на работу чуть только солнце протягивало первые лучи навстречу новому дню. Запрыгивал на трактор, заводил мотор и ехал рыть канавы, куда дождевая вода стекала с дорог. Вся земля была изранена такими рвами вплоть до самого Архангельска. В утренний час к дому молодых на лошади приехали мама и тётя Валентины. Через окно беглянка передала пожитки, швейную машинку, купленную в студенческие годы, сама юркнула на телегу, и помчались.

- Мне потом рассказывали, Василий пришёл домой, открыл дверь, на него свежий воздух так и дунул. Он кричит: ты где? Побежал к соседям, они ответили, что мама приезжала. Он кинулся по моим родственникам. Сказали, не знают, где я. Я побыла у сестры Аннушки, а потом пошла в Усть-Вагу к дяде. Оттуда села на пароход в Архангельск, - говорит Валентина.

Подробности побега она помнит в мельчайших деталях: как перебиралась по чердаку в соседний подъезд, когда Василий чуть не нашёл её у сестры; как бежала от одних родных к другим, возвращаясь и путая следы, чтобы ревнивец не мог выследить. Помнит даже на какой улице жил мамин брат, к которому она на время перебралась в Архангельск.

Когда погоня прекратилась, встал вопрос поиска работы.

- Молодая была, одеться красиво хотелось. Я пошла сдавать кровь, за это давали талончик в столовую и денег. На вырученные рубли купила себе красивое летнее платье. Четыре раза сдавала кровь, на пятый сдала – упала в обморок. Мне обратно кровь влили, денег не дали, но вручили талон на еду. Больше не сдавала, - смеётся Валентина Григорьевна.

Кокетливая улыбка, зачёсанные светлые волосы и лучший наряд – с таким багажом молодая красотка выходила в город. Женских рук хватало, а рабочие места на мужских профессиях пустовали. Валентина пробовала устроиться на пивзавод, но архангельская родня отговорила. Помотавшись по областной столице и не найдя себе места, героиня материала решила отправиться на край России. Тогда по всей стране набирали добровольцев, которых отправляли на Восток или Север, осваивать новые регионы.

- Меня спрашивают, куда хотите ехать? Я отвечаю – на Курильские острова. Рядом сидят мужчины, ухмыляются: эта от кого-то бежит, раз в такую даль одна собралась ехать. Прошла медосмотр, всех врачей, прихожу с заключением, а мне говорят: у вас два зуба больные, не можем откомандировать. Рядом сидел мужчина, Николай Тарасов, он предложил: поедем в Ненецкий округ, строить новый город? Я согласилась, - рассказывает женщина.

До Красного города она добиралась на теплоходе «Юшар», очень хотела посмотреть море. Через трое суток были на месте.

- Прибыли. Я стою на палубе и удивляюсь: столько на берегу цыган! В длинных платьях цветных, кто дитя держит, кто что. Попутчик объясняет, это коми. Потом нас погрузили в кузов машины, как солдат, автобусов тогда ещё не было. Едем, вижу дым из земли. Кричу – земля горит! Нам рассказывают, это землянки, тут люди живут, даже целые семьи. Я испугалась, тоже что ли в землянке жить буду? – помнит первые впечатления от нынешней жемчужины Арктики Валентина Григорьевна.

Жить новобранцев поселили в бараки. Раньше в низких длинных деревянных домах Качгорта обитали заключенные, сосланные на Север отбывать долгий срок, после там оборудовали койки для приезжих. В половине барака разместили 16 человек, в другой расположился городской клуб.

- Мы сошли с машины, слышу, кричат: «Валя-я Назарова-а!» У меня подкосились ноги. Кто меня тут может знать? Кто нашёл? Сёстры меня предупреждали никому не сказывать, что я с мужем жила, говорили, за девчонку сойдёшь. Никому я не сообщила, куда еду, даже маме, - волнуется Валентина.

Обернулась. К ней подбежала невысокая девушка Нина, заведующая клубом в Березнике, посёлке недалеко от Шидрово. Она приехала обустраивать культурную жизнь Нарьян-Мара. Пригласила Валентину на чай с дороги, расспросила обо всём.

- Ничего, здесь жениха лучше найдёшь, - заключила давняя знакомая.

На проживание рабочим выдали сто рублей. Считали каждую копеечку, рыли канавы для будущего рыбокомбината, выстроили консервный цех, получили другую работу – обрабатывать мясо и рыбу.

- Так в бараке и жили. За стенкой клуб, кино посмотреть хочется, а денег нет.  Хоть Нина и своя, а просить неудобно. Работали с Розой Поздеевой, подружились. Она придёт вечером, подставим ухо к стенке и слушаем кино. Другой раз Роза пришла, зашла ко мне в комнату и говорит: ну и живёшь! Пойдём к нам? Я отказывалась, она спросила у родителей, привела меня к ним. Я им понравилась, осталась, - говорит Валентина Григорьевна.

Со временем собеседница обжилась: купила оленью шерсть, подушки из неё сделала, успела связать крючком покрывало. В комнате, где мы разговариваем, тоже всё связано труженицей: яркие подушки-леденцы, покрывало, цветастый ковёр во всю комнату.

В один из дней все ушли на работу, Валентина осталась дома. В дверь постучали.

- Я открыла, заходит какой-то парень. Говорит: меня Коля зовут. Я не растерялась, отвечать что-то надо, говорю: а меня Валя. Он улыбается, волосы чёрные лежат волнами от ветра. Думаю, ну, сейчас будет, как все мальчишки, шутки-прибаутки рассказывать, а он: пойдёшь за меня замуж? Я опешила, к стенке прижалась - так сразу?! А сама думаю, мне уже за двадцать лет, а я всё то там, то тут скитаюсь, парень мне понравился. Говорю: пойду, приезжай на лошади, у меня вещи есть, на себе не унести, - улыбается рассказчица.

Приехал, погрузили узелки на телегу. Мама Розы напекла шанег и кулебяк, выдали Валентину замуж.

- Жалели, что я за ненца пошла. Бабушка-соседка причитала: у меня парень холостой, вот бы ему тебя взять. Недовольничали, - вспоминает собеседница.

Приехали к Николаю домой, он вещи выгрузил, пригласил за стол: поставил бутылку спирту, хлеб, кусок рыбы и варёного мяса. Холодильников ещё не было, отмечает Валентина Григорьевна. Знакомить с невестой позвал друзей.

- Друзья спрашивают обо мне, он отвечает, а я сижу ушами хлопаю: не по-русски говорят! Коля ненец, Феофан ненец, другой мужик коми, а я одна русская. Муж объясняет, знает коми диалект и ненецкий язык, изучал в педколледже. Он педагогом хотел стать, да бросил учёбу. Голод был, к магазину хлеб привезут, пока выгружают, они с парнями раз – батон схватят и бегут, - с нежностью говорит о покойном муже рассказчица.

Николай очень хотел большую семью, с Валентиной они родили троих детей: Веру, Григория и Антонину – назвали в честь сестры, отца и мамы героини.

- В 79-м году я на пенсию ушла и всё с внуками. У меня 11 внуков и 30 правнуков уже. Помню выйду во двор с ребятишками, а соседки смеются: опять баба Валя вывела своих утят, - хохочет собеседница.

- Бабушка всегда в нас вкладывалась, заботилась о нашем образовании и передавала семейные ценности. Благодаря ей мы такие дружные и сплочённые. Мы и в детстве тут жили: в той комнате мама, папа и нас пятеро, в этой - бабушка и дедушка, а в дальней дядя Гриша, его жена и двое детей, - отмечает внучка рассказчицы Юлия.

И сегодня в гости к бабе Вале постоянно прибегают дети: старшему правнуку 23 года, младшему 4 месяца, не заскучаешь.

- Бабушка нас всегда ждёт. Помоложе была, говорит: всё, устала от детей. Купите мне домик в Березнике, я уеду. И ведь уехала! Год там прожила, заскучала. Вернулась. А в позапрошлом году они с тётей Тоней ездили в Шидрово, к бабушке на родину. В 90 лет она все дома оббежала, всех навестила, все старички в шоке были! – делится Юлия.

Сейчас дни Валентины Григорьевны похожи друг на друга. Возраст берёт своё: вязать тяжело, болят плечи и не позволяет зрение. Женщина сама старается делать бытовые дела, понемногу хлопочет на огороде около дома, ездит в поликлинику и церковь.

- Я так хочу жить, эта жизнь прекрасна, - восклицает Валентина Григорьевна. – Брат мой рано погиб, вернулся с войны, стал работать в шахте. Произошёл взрыв, он побежал людей спасать вытащил всех, а самого завалило. Мама и тётя на 80-м году умерли. Я всех пережила. И каждый день прошу Господа Бога дать мне ещё дней.