«Вместе с ребёнком растёт и его характер». Рассказываем историю Ярослава Ефимова

Широкоплечий, голубоглазый Ярослав несёт с собой большой тяжёлый рюкзак. В нём стопками уложены книги, тетради и дневник: на занятиях в «Особом детстве» Ярославу ставят оценки. 19-летний юноша серьёзен внешне, смотрит немного исподлобья. Мама Ярослава Ирина Выучейская заходит в комнату, где мы разговариваем, украдкой: сын не должен её заметить. Молодой человек не даёт отвечать за себя и злится, когда его обсуждают.

У Ярослава умственная осталось неуточнённой степени тяжести.

Ярослав младший ребёнок в семье, его старшая сестра живёт в другом городе. Мама юноши вспоминает, особенности сына заметили в детском саду: пока сверстники вовсю играли, разговаривали и учились новому, Ярик сидел в стороне, молчал. К детям был настроен недружелюбно.

– Дети действовали на Ярослава как раздражитель: он кричал, щипался, кусался. Если нам не нравится человек, мы отойдём, а он вел себя агрессивно. Но это ведь не значит, что ребёнок злой, у него другая мозговая деятельность. В яслях педагоги закрывали на это глаза, даже говорили: ничего страшного, что он не говорит. А потом нас отправили на комиссию. Не каждый родитель готов, что ребёнок особенный, об этом заранее не предупреждают, этого не покажет УЗИ, ­ –рассказывает Ирина Выучейская.

Она до сих пор помнит то чувство, когда ей сказали об особенностях мальчика. Первые вопросы: что с этим делать? Куда бежать?

– Женщина с особенным ребёнком начинает сторониться людей, ей кажется, что всё общество настроено против неё. Закрываешься, чтобы не было ещё больнее. Сейчас у таких детей больше возможностей, есть наставники, ассистенты. В то время этого не было, – вспоминает Ирина, – Нам рекомендовали кратковременное пребывание в детском саду, а потом и вовсе, грубо говоря, попросили покинуть помещение. Позже ко мне в руки попал протокол, где родители обычных детей подписались, что против нашего посещения сада.

Маленький Ярослав остался с мамой. Она старалась дать ребёнку максимум из того, что умела сама: изучали цвета, раскладывали скрепки по размеру, тренировали мелкую моторику, рисовали. С работы женщине пришлось уйти. Вечерами Ирина бегала на подработки, оставив малыша с дочкой или супругом, который в тот момент жил в семье.

Минуя детский сад, Ярослав пошёл в коррекционную школу. Он научился читать, зрительно фотографируя буквы и складывая их в слово, и писать, перенося на бумагу увиденное. В 18 лет учёба заканчивается и встаёт другой острый вопрос: что делать дальше?

– Моему ребёнку 19 лет, но нам до сих пор нужно сопровождение. Где все ребята с его класса? Один ходит по улицам, другой в интернате, третьего нет уже… Вопросы таких подростков не решаются, для них нет дальнейшего образования, они предоставлены сами себе. Тогда нужна возможность родителям особенных детей выйти на пенсию досрочно, – размышляет Ирина.

В это время Ярослав сидит на занятии в соседнем кабинете. Ему надели специальный наушник, он слушает указания диктора и собирает картинку. Педагог спрашивает: Яра, какой это цвет? Ярослав чётко отвечает: красный. Затем – синий. Затем – чёрный… Вдруг он резко отвлекается и начинает говорить совершенно другим голосом повторяя слова из мультфильмов, подражая голосу героев. А потом снова возвращается к делу.

– Ярослав видит мир по-своему. Он внутренне чувствует цвет, выкладывает картинку не как все дети. Любит рисовать, выбирает только качественные кисти и краски. Одну из работ Ярослава мы недавно отправили на конкурс, – рассказывает руководитель «Особого детства» Татьяна Вепрева. – Ярослав ходит в наш центр уже больше года, доверяет педагогам и часто нам рассказывает о своих увлечениях. Для него очень важен порядок в кабинете, чистота, мы всегда это учитываем.

Главная страсть Ярослава – коллекции. Серии книг, заставки мультипликационных каналов, приставки, фигурки. Любое малейшее отличие делает вещь уникальным экземпляром коллекции.

– Свои коллекции Ярослав тоннами носил в школу, сейчас приносит их в «Особое детство». Когда ему вещь становится ненужной, он просит её кому-то отдать, отнести в детский сад, на работу, но выбросить – никогда. На подарки он не скупой, но сам по себе очень бережливый. Он попросит зашить вещь, если она порвалась, починить, если сломалась, – поясняет мама молодого человека.

Свободное от занятий время Ярослав проводит дома, смотрит мультфильмы и интеллектуальные передачи: «Что? Где? Когда?», «Умники и умницы», «Однажды». Любит оставаться один. Ему хочется казаться главой семьи: Ярослав любит «мужскую» пищу — мясо, картошку, может начать командовать.

– Он не хочет, чтобы его контролировали, он считает себя взрослым, говорит: оставь меня в покое, но не понимает, что жить самостоятельно не сможет. Он не умеет менять лампочки, оплачивать коммунальные счета. Не складывается логическая цепочка: я учусь этому для чего-то. Важно, чтобы кто-то всегда был с ним, смотрел даже за соблюдением режима, – отмечает Ирина.

Вместе с ребёнком растёт и его характер. Если к маленьким детям общество ещё может быть снисходительным, то к особенным взрослым – тем же детям, заточённым во взрослом теле, – нет.

– Люди думают, что он пьяный: взрослый мужик и дичает. Прохожие смотрят с осуждением, если он вдруг писает на улице: а как ему объяснить? Он не понимает, что это некультурно, туалетов общественных в центре города нет. При этом он не дурак, у него есть мозговая деятельность! Были в Архангельске, вызвали такси. Ярослав спустился первым. Водитель спросил его: ты один? Он ответил да, сел, уехал в аэропорт. Он не потерялся, он помнит маршруты, знает, в случае чего, на какой автобус сесть, – рассказывает Ирина.

В адрес мамы особенного взрослого летят упрёки: избаловали ребёнка, устраивает истерики, не научили, как себя вести.

– Хочется сказать таким людям: просто пройдите мимо. Мама сама лучше знает, как вести себя со своим ребёнком: дать конфету и успокоить, построжить или не обращать внимания. У особенного человека может быть срыв и в общественном месте, не надо сбегаться и смотреть, – объясняет женщина.

Однако, негативно реагируют не все. Когда Ярослав ездил в школу, в автобусе к нему относились терпеливо и даже тепло, могли помочь. Люди уже знали, что он другой.

– Добрые дела всегда возвращаются. Сейчас Ярослав стал более открытым, общительным. На занятиях в «Особом детстве» его слушают, ему нравится здесь, – отмечает Ирина, – С такими детьми очень важно заниматься. Мой сын любит петь, у него есть слух, но в музыкальную школу нас не возьмут даже для общего развития. Ярослав сильный, пусть с лишним весом, но его бы в спорт, в борьбу. Какой тренер возьмётся? Да и сам он не понимает, для чего ему это.

С мамой у Ярослава тёплые отношения. Он кладёт свои большие тяжёлые руки ей на плечи, горячие ладони расслаблены.

– Когда с ним сюсюкаются, он не любит: немаленький уже. Но когда к нему по-доброму, он открывается, – улыбается Ирина.

Главная проблема семей с особенными детьми в частой невозможности родителей работать, уверена женщина.

– Родители хотят и могут работать, но найти занятость на полдня с достойным заработком не так просто. Я работаю уборщицей. Мне бы тоже хотелось развиваться, расти, но даже своему сыну я не могу этого дать: у Ярослава красивый мягкий голос, его бы в хор – но куда? Нам предлагали колледж ремесленного дела в Ессентуках, но для этого нужны деньги. Мне хочется, чтобы мой ребёнок жил достойно, но и в молодости работать я не могла: сопроводить сына в школу, встретить, быть с ним дома, чтобы не случился коммунальный апокалипсис, – переживает мама.

Она уверена: развитие таких детей не должно останавливаться на окончании школы. Помимо знаний важна постоянная социализация, чтобы человек мог попросить о помощи у незнакомых, не боялся подходить к людям.

– Я боюсь, но понимаю, что кроме интерната ему в будущем ничего не светит: время идёт, а я не молодею, – дрожащим голосом произносит Ирина. – Один Ярослав не сможет. Он даже не ориентируется во времени, живёт по своим внутренним часам. Сейчас стало светло, он может встать посреди ночи, начать петь, кричать, громко включить телевизор. Я понимаю, что это мешает соседям, а он – нет. Конечно, стараюсь контролировать.

Материальное положение семьи сказывается не только на обучении ребёнка. Ирина ничего не просит и скромно прощается. На выходе мы вновь разговариваем с Татьяной Вепревой.

– Ярочка и мама живут на пенсию, денег в семье не хватает. Ярослав шумный мальчик. Сделать какую-то звукоизоляцию в квартире у семьи нет возможности. Даже косметический ремонт в квартире не делали давно, в ванной орудует грибок. Может, кто-то из предпринимателей или просто жителей мог бы помочь: финансовом, материалами, мебелью, – говорит Татьяна. Она отмечает, просьбу о помощи планируется направить и в адрес главы региона.

Жители Ненецкого автономного округа, которые хотят помочь Ярославу Ефимову, могут обратиться в «Особое детство».