Как символ нефтяных богатств Арктики — остров Колгуев — стал символом нищеты.
«Ты не бойся, ты у моря будешь бегать, не бойся», — объясняет женщина стреноженному белому оленю, лежащему у ее ног. Олень фырчит и рвется встать на ноги. Ноги затянуты эластичным бинтом, и подняться он не может. Ветеринар деловито ставит животным уколы седативного. Оно будет действовать полтора часа — только до Нарьян-Мара, где дозаправка. Потом еще полтора часа лету до острова. Но второй укол оленям делать нельзя — сердце не выдержит. Оленей грузят в Ми‑8.
— Две упряжки отдаем. Я думала, им хоров (быков-производителей. — Т. Б.) надо. А им обученных ездовых подавай. Сами не хотят учить, — тетка ругается беззлобно: ненецкая община близ поселка Нельмин Нос неплохо заработала на продаже быков. И все равно отдают оленей нехотя.
Все 15 в вертушку не помещаются. Спилить бы рога — влезли бы, а так могут поранить друг друга. Но сейчас рога пилить нельзя, они еще нежные, не огрубевшие, кровоточат.
Стреноженный олень на острове Колгуев. Фото: Татьяна Брицкая / «Новая газета»
Ездовых оленей везут на арктический остров Колгуев. Нужны они, чтобы объехать тундру в поисках одичавших остатков когда-то огромного стада. Собрать оленей на просчет — и понять, можно ли возродить здесь исконный промысел ненцев.
Пять лет назад здесь было 12 тысяч оленей. В 2013 году пала добрая половина, в 2014-м — остальные. Остались считаные единицы. После второго падежа их искали с вертолета. Нашли 50 голов.
О бедственном положении колгуевцев стало известно из открытого письма главы здешнего поселка Бугрино Анастасии Ледковой. В апреле «Новая» рассказала о ситуации. Округ пытается стадо возрождать. Совхоз, где сейчас осталось работать четыре человека, возродить не удастся. Он идет на дно вместе со своими двухмиллионными долгами. Бывший председатель подался в общественники. Хотя еще в мае клялся перепрофилировать хозяйство не то на ловлю рыбы, не то на сбор водорослей и переработку грибов — главное, чтоб округ денег подкинул.
О причинах падежа говорят здесь по-разному. Оленевод, бывший бригадир колгуевского совхоза, утверждает, что все дело в погоде: снег лежал долго и плотным слоем. Выкопать себе ягель животные не смогли и погибли. Аналогичные выводы сделала в свое время комиссия: толщина снежного покрова достигала метра, на такой глубине невысокий северный олень корма не найдет.
Правда, называла комиссия и другую причину — перевыпас, то есть превышение допустимой численности животных, из-за которого ягель не успевает вырастать. В документе указано: тундра сверху темно-бурая с песчаными островками. Это значит, оленей было слишком много, им не хватило корма. Оленеемкость Колгуева 6–8 тысяч оленей. 12, а то и больше для острова было явным перебором.
— Нет-нет, не от голода пали они. У них же на вскрытии полные желудки были. Животы аж раздулись, — утверждает глава поселка.
— Комбикорм, — лаконично реагирует на вопрос о причинах падежа нарьян-марская журналистка Ирина Ханзерова. — Зима была голодной, и оленям стали давать комбикорм. Не знали, что он в желудках у них разбухает, и потом животное падает от непроходимости кишечника.
Игорь Кошин / ВКонтакте
— Пасти разучились, — резюмирует держащий быка за рога губернатор Игорь Кошин. Быка за рога он держит буквально: успокоительное перестало действовать, животные в полете волнуются, надо придерживать. — Не выпасали оленей, не ходили за стадом. Олень сам себе пастбище хорошее не найдет, его вести надо. А их тупо в тундру выпускали — и все. Понятно, что потеряли стадо.
Кошин имеет репутацию губернатора-вольнодумца: единоросс, но из партии уже был как-то исключен, ходит без охраны, летает «экономом». Он непрерывно рассказывает о тех реформах, которые провел в округе за два года. Краткие итоги: сам себе вдвое сократил зарплату, уволил каждого пятого чиновника, с октября вводит ипотеку под 1% (остальное доплатит банкам бюджет нефтеносного региона).
О Колгуеве — наследии советских масштабов освоения Арктики — он говорит, не скрывая:
— Я не знаю, что делать с ним. Я не могу закрыть населенный пункт, насильно переселить людей. Сейчас им в маневренный фонд в Нарьян-Мар предложил перебраться, так всего двое согласились из 250 жителей. У них бюджет 15 миллионов в год, а собственных доходов 800 тысяч. Работы нет, но почти все получают различные пособия, в месяц суммарно почти на миллион. Доставку продуктов туда приходится субсидировать. Тепло — субсидировать.
Весной мы рассказывали, что единственный получавший субсидию на доставку провизии в Бугрино магазин отказался снабжать школу-сад, с марта дети сидели без овощей, фруктов, молока и мяса. Сейчас ситуация должна выровняться: чиновники округа изменили соответствующее постановление, внеся в него пункт: субсидируются товары по списку для любого предпринимателя, который повезет их на остров. Бюджет компенсирует 95% стоимости водной доставки и 85% — воздушной при условии, что отпускная цена не будет более чем на 5% выше, чем на материке. После этой отмены монополии общества потребкооперации в поселке появилась еда. Хотя и не вся.
— Фруктов и овощей опять не привезли, — жалуется Анастасия Ледкова. Кошин обещает ей завезти все вертолетом с оказией.
«Должникам за дискотеки — срочно погасить долги. Пришел на дискотеку — купил билет! 20 рублей!» — объявления в колгуевском магазине говорят о насущном. Тут еще телефоны неких граждан Варницына и Одинцова — на случай пожара, и списки пассажиров ближайших авиарейсов на большую землю. Правда, сегодня получится улететь без очереди и билета: завидев вертушку с оленями, толпа сразу организовалась в очередь. И после выгрузки рогатых вертолет моментально набился местными жителями.
— Отпускаем в долг, расплачиваются раз в месяц, когда детские пособия и пенсии приходят, — говорит продавец в сельпо. Раньше, кстати, и это было нерегулярно: когда вертолет деньги привезет. Сейчас НАО считается самым продвинутым регионом по части распространения интернета. Охват 100%. Телемедицина и электронные расчеты здесь мера вынужденная: ее диктует география. Интернет помогает в самых неожиданных случаях: так как округ не субсидирует доставку алкоголя, возить сюда его никто не хочет — невыгодно.
Не то чтобы сухой закон, но народу пить нечего. Однако граждане сообразили, что к чему, и заказали водку через интернет. С доставкой «Почтой России».
Мука по 260 рублей. Фото: Татьяна Брицкая / «Новая газета»
— Колгуев не всегда был таким. Мы родились здесь, выросли, раньше все было, все, — ностальгируют по советским временам Анастасия Ледкова с подругой. И то правда, снабжение северов при советской власти было другим:
«политический эффект у нас всегда превалировал над экономическим, с расходами на "арктические рубежи" никто не считался».
Времена прошли, а замашки остались: пять лет назад, когда в Бугрине начали возводить здание новой школы, его зачем-то запланировали трехэтажным при общей численности поселковых детей 30 человек. Геологическое исследование грунтов не проводили, и только что смонтированный каркас из металлоконструкций моментально «поплыл»: местность здесь болотистая. Подрядчик, взяв аванс, испарился и обанкротился. Строители некоторое время поголодали на острове без еды и угля, пока их не эвакуировали. Виноватых нет. Строительство новой, одноэтажной школы в этих краях по предварительным расчетам потянет не менее чем на 100 миллионов.
Заходим в нынешнюю школу. Это бывшее здание поселковой мэрии, Ледкова, посмеиваясь, припоминает, в каком из классов был когда-то ее кабинет. Учительница, кстати, местная уроженка, совсем молодая девушка, которая окончила Санкт-Петербургский госуниверситет и не колеблясь вернулась в Бугрино. Таких немного, ненецкие дети вообще редко возвращаются в тундру после интерната. Ледкова уверяет: всего несколько человек на острове сейчас свободно говорят на ненецком, используют его повседневно. Она — в их числе. Анастасия Филипповна уверена, что запустение Бугрино отчасти связано и с этим: с тех пор, как детей вывозят на материк, уходит интерес к традиции, ушла и культура оленеводства. Без оленя ненец жить не может. Без оленя все теряет смысл.
Со своей, экономической, позиции отчасти согласен и спорящий с Ледковой по всем остальным вопросам Кошин:
— Жизнь на острове имеет смысл, когда есть оленеводство. Иначе это просто черная дыра в бюджете.
— В поселке стоимость киловатт/часа 42 рубля. Население платит по 3 рубля. Тепло сумасшедшее: оно у нас вообще в округе дорогое, себестоимость гигакалории в среднем по поселкам 16 тысяч рублей. А в Бугрине 220 тысяч, — деловито называет цифры Павел Рахмилевич, который в НАО отвечает за работу с муниципалитетами.
— Мы по 45 миллионов в год платим за их отопление. Знаете, что такое Колгуев? Очень дорогая полярная станция.
Местные жители. Фото: Татьяна Брицкая / «Новая газета»
Колгуев сидит на угле и дизтопливе. Некоторое время назад договорились покупать у нефтяников, разрабатывающих месторождение на острове, побочный продукт — газолин. Он вдвое дешевле дизеля. Но надзорные органы тут же вмешались: топливо не сертифицировано, использовать нельзя.
Найти для Колгуева инвестора сложно даже в НАО, который с 2014 года по инвестициям плюсует. Сейчас это более 100 миллиардов рублей в год. Но одно дело вложить средства в богатое месторождение, другое — в совсем не тропический остров в океане.
В следующем году власть обещает начать на Колгуеве жилищное строительство. Звучит абсурдно, но на самом деле это не для новых жителей, а для нынешних: 100% жилфонда здесь аварийные.
Люди живут за счет пособий: здесь они больше, чем на «материковой» России, и даже больше, чем на других «северах»: за ребенка, не посещающего садик, маме доплачивают 6 тысяч в месяц, за третьего ребенка в семье ежемесячно положена 21 тысяча, пособие по уходу за ребенком — 10 тысяч, выплата старикам, родившимся до 1945 года,— 7 тысяч… Всего 29 видов социальных выплат.
Получается в среднем по округу 55 тысяч на человека в год. Без них на территории, где банка огурцов стоит 300 рублей, а цена килограмма мяса начинается с 900, прожить было бы нельзя. С ними — тоже плохо, потому что работать немногие стремятся. В Бугрине из 77 безработных специальность имеют только 14.
— Халявные большие деньги — это беда для человека и региона, — Кошин говорит о раздутом социальном бюджете округа и о том, как не готовы оказались жители к тому, что их сократят, как только обрушится нефть. НАО это как маленькая Россия: нефтяной край, где нет дорог и мало кто умеет экономить.
Сообщество «о. Колгуев — родина ветров» / Вконтакте
В прошлом веке на Колгуев, как и на Новую Землю, Островной или Тикси, денег не жалели. Присутствие советского человека в Арктике стоило гигантских расходов. Сейчас среди всех северных регионов НАО стоит особняком: несмотря на падение цен на нефть, обрушившее его бюджет на треть, регион остается донором, зарабатывает на себя и на федеральный центр. В этом году стал лидером по приросту доходов бюджета: они выросли на 92%. Народ ждет, когда вернется халява.
— Еле успел остановить: запланировали строительство рыбоперерабатывающего завода. Цена вопроса — миллиард. Работать будет на привозном сырье...
...Цена доставки сумасшедшая. Плановые убытки — 140 миллионов ежегодно, — рассказывает Кошин. — Нормально это? Потом хотели убойный пункт для нужд оленеводства строить за 149 бюджетных миллионов. Я вызвал фермеров, предложил: строят они сами, а мы 50% субсидируем. Построили за 75!
Оленеводы выпускают оленей из вертолета. Поначалу те после долгого полета не могут идти, припадают на колени. Пастухи начинают растирать им затекшие ноги. Они утверждают, что до зимы соберут остатки колгуевского стада, там вроде как и приплод появился. Клянутся ходить за стадом, как за малыми детьми. Но даже если будет так, восстановить численность оленей удастся при хорошем раскладе лет через 5–7. И даже тогда остров — символ арктических амбиций советского и постсоветского времени — вряд ли перестанет быть нищим.
