Александр Цыбульский: "Память о дедах-героях бережно храню"

В канун Дня Победы глава Ненецкого округа в интервью НАО24 рассказал о своих героических предках, о детстве в кругу военных, об отношении к "Бессмертному полку", о памяти.

- Откровенно говоря, для меня основными источниками знаний о войне были уроки истории и литература, которую я читал. Это удивительно, но мои деды, прошедшие ту страшную войну, не очень любили о ней рассказывать. А я в силу возраста не задавал тех вопросов, которые задал бы сегодня, уже имея жизненный опыт, который у меня есть за плечами. Поэтому, конечно, информационно-фактологическую часть про войну я узнавал на уроках истории, а эмоциональную - из не слишком частых рассказов моих дедов.

- Я в основном всю информацию получал от моего деда по материнской линии - Николая Ивановича Федотова. Мы жили рядом, и он принимал очень активное участие в моем воспитании. Наверное, это был человек, которому в детстве я доверял больше всего и считал его своим настоящим другом. Мы проводили очень много времени вместе. Второй дед, Григорий Васильевич Цыбульский, ушел из жизни довольно рано, когда я был еще совсем маленьким. С ним у меня связаны воспоминания, как о дедушке, который водил купаться на Дон. Помню, как приезжал к ним с бабушкой в Липецкую область. Насколько эмоциональными были рассказы дедов? Честно говоря, я всегда старался избегать эмоциональных оценок того времени, и думаю, что люди, прожившие такой чудовищный период своей жизни, наверное, где-то внутри себя ставят блокировку этих вопросов. На самом деле, они были очень добрыми, спокойными, отзывчивыми людьми, абсолютно эмоционально неиспорченными трагедией, которую им пришлось пережить. Помню рассказ Николая Ивановича о том, как он призывался на фронт вместе со своими друзьями, вместе проходили обучение, и буквально в первом бою один из его друзей погиб прямо на глазах у деда. Конечно, это, наверное, пережить было не просто. Но, тем не менее, им удалось, и они были этим сильны.

- Николай Иванович до войны был подростком, учился в школе, закончил ее с золотой медалью, был круглым отличником, как, кстати, и второй мой дед. В отличие от меня, я отличником не был никогда. Деду было 17 лет, когда его призвали. Он прошел обучение и попал на фронт. Воевал на Первом Белорусском фронте, практически все то направление - от Белоруссии до Берлина - прошел и закончил участием в битве за взятие Берлина. На фронт он попал 17-летним парнем, позднее уже в офицерском звании, в звании лейтенанта, командовал взводом противотанковой обороны, а закончил войну майором и командиром полка.

Дед призвался из города Херсон. У него вообще довольно интересная история, он происходит из семьи крупных промышленников, и во времена НЭПа их переселили в Херсон. Там он заканчивал школу и оттуда призвался на фронт.

Николай Иванович всю свою жизнь оставался военным, шел по линии вооруженных сил, закончил службу полковником, был начальником службы воздушно-десантных войск Советского Союза и после войны продолжал служить. Дед совершил около 400 прыжков с парашютом.

Помню, он рассказывал мне историю о том, как, будучи командиром батальона, "брал" дачу Геринга. Он полностью командовал операцией, на которую ушло несколько дней, поскольку это был довольно защищенный объект. В результате все-таки они захватили эту дачу. Но в детстве я не понимал масштаба той операции: ну Геринг, кто-то, видимо, там был из функционеров. А сейчас, когда ты понимаешь масштаб личности Геринга и осознаешь, что твой дед был причастен к этой истории, это, безусловно, впечатляет.

- Григорий Васильевич пошел на фронт в 1943 году, закончил Омскую пехотную школу и сразу был призван на Украинское направление. Дед участвовал в боях за освобождение Киева. С самого начала войны он был замкомандира взвода разведки, а потом, уже до конца войны, командиром взвода разведки. Ходил в тыл врага неоднократно, когда было освобождение Киева.

Помню, рассказывал, как они "языков" брали и немецких офицеров приводили. Это сегодня нам кажутся такими простыми слова: пойти в тыл врага и привести "языка". Но это же надо себе представить, что группа из пяти человек через линию фронта, контролируемую вражеской армией, идет в тыл врага, там успевает обезвредить вражеского офицера и привести его на допрос на другую линию фронта. Это же просто немыслимо. А сейчас мы совершенно спокойно о таких вещах говорим, не понимая смысла, который за этим стоит, того масштаба.

Дедушка по папиной линии не так много рассказывал о войне, мы и виделись с ним редко. Но мне все же запомнились рассказы про освобождение Киева. Это было серьезной операцией времен войны, шли тяжелейшие бои. Именно в это время несколько раз они ходили в тыл врага. Однажды у них было задание: группой из пяти человек переходили несколько раз линию фронта, захватывали немецких офицеров, приводили их, снимали там "точки", боевые расчёты, которые стояли по ту сторону фронта. Когда это рассказывал дед, для меня это были обычные слова, но сейчас, когда я понимаю, о чем идет речь, и с каким риском для жизни люди делали это ежедневно, я ценю это с гораздо большей силой.

Мы ходим сегодня на работу, и нам кажется, что выполняем какие-то важные, очень сложные задачи. А тогда люди на работу ходили, ежедневно, ежеминутно рискуя своей жизнью.

- Никогда не представлял себя ни кем, кроме как военным: деды были военными, отец - военный. Постоянно в детстве на день ВДВ были выезды на Медвежьи озера. Я все время находился в социуме военных людей и был с самого раннего детства настолько интегрирован в военное общество, что даже не представлял для себя какой-то иной судьбы. С детства всегда говорил, что хотел бы стать военным. Собственно, по этому направлению и шел, пока не переключился на "чиновничью" стезю. Даже не помню, в какой момент и как это произошло, но вот жизнь вывела в другое русло.

- Нет абсолютно, это был самый, пожалуй, добрый и ласковый человек. И мои самые теплые воспоминания из детства о Николае Ивановиче, как о человеке, который никогда не повысил на меня голос, и в целом, наверное, баловал меня больше, чем кто-либо. Вообще у нас были очень добрые и доверительные отношения. Он ушел из жизни 12 лет назад, когда я был уже взрослым человеком, закончил военный университет. Дед похоронен в Москве.

- И у меня все оцифровано. Но сейчас, мне кажется, наоборот наступили времена, которые позволяют не просто взять альбом, в который ты вставляешь стандартные фотографии. Я сейчас отдаю оцифрованные фото, и их печатают в формате хороших глянцевых книг. Это не так дорого стоит. У меня довольно большой набор таких "книг", мне очень нравится иногда полистать их вечером. Цифровой носитель ведь может испортиться, пострадать как-то, поэтому наиболее важные для себя снимки я печатаю в формате книг.

- Книга – это моя гордость. Жалею, что не сделал этого еще при жизни Николая Ивановича. Он в последние годы написал воспоминания о прожитых годах. Это очень добрая, душевная автобиография его жизненного пути и, кстати, очень многие вещи я прочитал в этой рукописи уже после его смерти. Там история с его детства, со времен, когда они с семьей вынуждены были скрываться от гонений во времена НЭПа, когда их преследовали, как людей, вовлеченных в промышленную деятельность, и до момента перестройки, современной России. Это его мысли о том, как изменялся строй, как это все происходило. Очень интересно, на самом деле.

Знаете, мы в современном мире очень часто слышим: он прошел "горячую точку", у него с психикой "не всё в порядке". Вот я, если честно, никогда этого не понимал. На примере моих дедов, мне кажется, у них с психикой было намного лучше, чем у многих наших современников, которые никогда в жизни дальше своего подъезда не выходили. Поэтому, мне кажется, все зависит от человека и от его восприятия этого мира, как он сам себя настраивает.

А книгу я издал лет шесть назад небольшим тиражом и подарил тем людям, которые знали и ценили моего деда. Это - память, как и ордена и медали моих героических предков. Я в семье считаюсь наследником по мужской линии, имею отношение к офицерству, поэтому награды дедов хранятся у меня. Я за ними очень трепетно ухаживаю, потому что понимаю цену этим наградам. К примеру, Николай Иванович награжден двумя орденами Красной Звезды, двумя орденами Красного Знамени, Орденом Суворова, орденом Александра Невского. А Григорий Васильевич кроме наград за период Великой Отечественной войны имеет даже два ордена за боевые заслуги, которые ему вручал лично Мао Цзэдун - дед после войны 10 лет служил в Китае.

- Я встречался со всеми участниками войны, которые живут в Нарьян-Маре. Да, к сожалению, из моих знакомых нас с начала этого года покинули Василий Петрович Самойлов и Фёдор Алексеевич Сырков. Наши ветераны совсем по-другому смотрят на современную жизнь, потому что понимают, как бывает. Это мы, современные люди, не помним, что было плохо. Нам кажется, что сейчас все не так, как надо. Даже я помню, что было совсем по-другому. А уж ветераны помнят, что всё может быть вообще иначе. Поэтому они всегда всё происходящее вокруг принимали и принимают с удивительным оптимизмом, умеют радоваться жизни все время и каждый день. Никогда с их стороны не слышал какого-то ворчания, бурчания, о том, что что-то не так. И не приведи Господь кому-нибудь из нас увидеть то, что видели они.

Нашим ветеранам не так много сегодня надо. Им просто приятно, что о них помнят, что к ним пришли, с ними поговорили. Мне кажется, это просто наш абсолютный долг - помнить о тех, кто ушел, хранить эту память. А тем, кто сегодня с нами, просто постоянно доказывать своими поступками, что мы их помним и им благодарны.

Мы в этом году приняли решение об увеличении участникам войны выплат в два раза - не для того, чтобы каким-то образом пропиариться, как сейчас модно говорить. Когда мы это обсуждали, за столом шла дискуссия: "Ну зачем мы это делаем, вы же понимаете, что мы не им дадим, а внуки заберут". Я абсолютно убежден: слава Богу, если мы дадим возможность этим людям сейчас быть полезными для своих внуков. Просто чувствовать, что они могут помочь своим потомкам. Это, мне кажется, очень дорогого стоит. С нашей стороны самое главное - помнить и рассказывать нашим детям о том, какой подвиг совершили наши деды и прадеды.

- Я активный участник акции "Бессмертный полк" и искренне считаю, что независимо от политических взглядов, это очень хорошая и правильная традиция, которая зародилась не так давно. Меня даже иногда коробит, когда некоторые люди в соцсетях начинают обсуждать, что все это неправильно. Я понимаю, что активные хейтеры есть всегда, и никуда от них не денешься, но есть какие-то вещи, которые, как мне кажется, трогать не правильно. Это мое внутренне ощущение, не как чиновника, не как человека, занимающего какой-то пост, а просто как мужчины и как человека. Я и в простой жизни такого не потерпел бы. "Бессмертный полк" - это лучшая традиция, лучшая дань памяти, которую мы можем воздать тем людям, которые совершили настоящий подвиг. А тех, кто не понимает и не чувствует, что пришлось этим людям пережить, мне жалко. Значит, они, наверное, к сожалению, так же воспитают своих детей. Будем надеяться, что такие традиции позволят и в наших детях сохранить чувство благодарности и память о том подвиге, который совершили эти действительно великие люди.